Ровно месяц назад я написал о том, что мы открываем новый инвестиционный раунд и в этот раз мы намерены привлечь в партнеры профессионального инвестора, который станет для нас проводником в мире «больших финансов». После публикации новости интерес к нам проявили шесть private equity фондов.

Среди них были, пожалуй, и самые известные уважаемые фонды, работающие на российском рынке, а также один частный фонд из Казахстана. За прошедший месяц я успел встретиться лично или поговорить в скайпе с четырьмя из шести инвесторов. Общение и встречи продолжаются. Скоро в скайпе познакомимся с частным офисом одного крупного российского предпринимателя.

Когда я публиковал новость о том, что мы начинаем новый инвестиционны раунд, мы, безусловно, еще не были готовы к общению с профессиональными инвесторами. У нас не было готовой финансовой модели, понимания, сколько более-менее точно нам нужно будет инвестиций и куда они будут направлены. Это было приглашение к разговору и знакомству. Теперь после встреч я понимаю, что необходимо фондам для принятия решения и как примерно сегодня фонды видят сделку с нашей компанией. Мое видение нашей инвестиционной стратегии немного изменилось, о чем я и хочу сегодня вам рассказать.

Итак, что же я решил и понял за этот месяц?

1.

Фондам нужны конкретные документы для принятия решения — меморандум, финансовая модель, обоснование и план инвестиций. Подготовка этих документов требует времени. Мы уже активно готовим все, что нужно. Я собственно все это знал и раньше, но теперь мы знаем, что конкретно и как надо делать.

2.

Переговоры и сделка с фондами будет длинная. Тоже не открытие. Никакой уверенности в сделке до последнего момента быть не может. Может что-то поменяться в последний момент у самих фондов. Это бизнес. Мы можем в последний момент не сойтись в оценке или условиях. То есть полностью делать ставку и надеяться на фонды нельзя, иначе можно попасть в зависимость и твоя позиция станет слабой.

3.

Фонды хотят зайти на максимально выгодных для себя условиях. Это естественно. В идеале фонды хотят максимально низкую оценку, большую долю, привилегированные условия, переписанный под себя Устав, возможность в будущем докупить акций, прочее и прочее. Это в идеале. Конечные условия зависят от того, насколько сильно фонды хотят эту инвестицию и насколько сильна их позиция в переговорах.

4.

Несмотря на то, что интерес к инвестициям в «Додо Пиццу» проявило несколько фондов, а мы еще сами никакой активности кроме заметки в Facebook и блоге не проявляли, я не думаю, что фонды сильно будут конкурировать между собой. Рынок private equity фондов в России очень узкий. Хорошие фонды с именем можно пересчитать по пальцам. Как мне показалось, они предпочитают не конкурировать между собой, повышая цену входа, а сотрудничать и при совместном интересе не конкурировать, а совершать совместные инвестиции.

5.

И, пожалуй, самое главное. «Додо Пицца» — совсем нетипичная компания. У нас уникальная «инвестиционная история». В текущий момент в компании более 50 акционеров. Это частные инвесторы и менеджеры. Все владеют долями в иностранной холдинговой компании напрямую. Также есть около 150 частных инвесторов, сделавших «конвертируемые займы» в компанию. В конце 2016 года эти частные инвесторы должны принять решение, конвертировать ли займы в акции компании или вернуть займ с процентами. По нашим прогнозам 99,9% инвесторов выберет акции компании. Таким образом в начале 2016 года у нас будет более 200 частных инвесторов.

Безусловно, что все это очень необычно для фондов. Они не привыкли к тому, что в достаточно небольшой компании столько небольших частных акционеров.

Мы в определенной степени для фондов «гики», немного странные ребята.

Естественное желание фондов заключается в том, чтобы получить более привилегированные условия, чем наши первые частные небольшие инвесторы, а также работать так, как привыкли. Я это очень четко почувствовал после общения с фондами.

Идеальное решение для фондов с точки зрения юридической структуры — «упаковать» всех небольших частных инвесторов в так называемую «коробку», отдельное юридическое лицо, где бы «сидели» все небольшие инвесторы, и которое бы владело определенной долей в холдинговой компании. Экономически частные инвесторы при этом бы не пострадали, так как владение долей в компании, которая владеет в итоге другой компанией, равноценна прямому владению, а большого влияния на управление частные инвесторы и так не могут оказать. Кстати, как правило, никто не владеет напрямую долями в крупных компаниях. Все делается через другие компании. Безусловно, фонды не хотят никого «кинуть», как это мне писали в комментариях. Исходя из их картины мира это нормально. Они просто хотят прийти к понятной для себя структуре и более выгодным для себя условиям. Существует множество способов реализации этой схемы. Частные инвесторы могли бы даже не заметить, как оказались бы в «коробке». Но тут начинается наша «странность». Четыре года назад, когда я первый раз привлек частные инвестиции, я написал короткую заметку. Вот цитата из нее:

«…Как предприниматель, дорожащий своей репутацией, как публичный человек, я хочу еще раз в этом блоге очертить путь нашей компании. Мы ориентированы на привлечение капитала. Наша компания стремится стать публичной. Мы хотим, чтобы инвесторам было выгодно и комфортно с нами работать. Мы рассматриваем инвесторов как долгосрочных партнеров. Мы уважаем права акционеров. Я лично публично гарантирую, что в нашей компании никогда не будет вывода активов, обмана, фальсификации отчетности, сокрытия информации, рейдерства, действий, направленных на размытие доли миноритариев без их согласия. Всего того, что так пугает инвесторов в России. Мы строим отношения на честности, открытости и доверии. Как внутри компании, так и снаружи — с инвесторами, поставщиками и другими партнерами. И это самый эффективный в долгосрочной перспективе путь».

И мы не собираемся никак нарушать этот манифест четырехлетней давности, даже если ко мне завтра придет Джорджс Сорос и предложит миллиард долларов. Да, возможно, мы идеалисты. Да, мы будем полностью прозрачные и открыты для всех наших акционеров. Почему? Просто для нас все это очень важно. Наша репутация и доверие. Доверие людей, которые нам поверили. И еще я нисколько не сомневаюсь, что быть открытым и верным гораздо выгоднее в долгосрочной перспективе.

Даже с простой рациональной и прагматической точки зрения я знаю, что доверие наших частных инвесторов ценнее денег фондов. Многие частные инвесторы готовы нам помогать. Они вложили деньги не только движимые выгодой, сколько движимые верой в нашу компанию. У нас очень много крутых частных инвесторов, мне кажется, мы даже еще не представляем, какой потенциал мы имеем. Среди наших акционеров много предпринимателей, собственников, топ-менеджеров крупных компаний. Нам готовы помогать в разных сферах — от ИТ до международного права. Некоторые инвесторы настолько вовлеклись в наш бизнес, что присоединились к нашей команде и теперь мы работаем вместе.

6.

В чем же заключается мой план? Мы никоим образом не отказываемся от идеи партнерства с крутым фондом, который в будущем может помочь нам выйти на IPO. Я уверен, что мы сможем найти партнера, с которым у нас получится «химия». Мы продолжаем переговоры с фондами — готовим все необходимые документы, улучшаем юридическую структуру, но параллельно в этом году запускаем программу привлечения частных инвестиций, чтобы не зависеть от фондов.

Мы финансируем рост через порционные частные инвестиции по нашему требованию. Спрос на инвестиции в нашу компанию со стороны частных инвесторов есть. Мы делаем так, чтобы в переговорах с фондами у нас не возникло «слабой позиции», когда заканчиваются деньги. Мы ставим цель — если фонды и войдут к нам, то это произойдет на наших условиях.

Здесь следует написать о том, зачем нам деньги. Сейчас у нас есть определенный запас. Компания уже три месяца генерирует положительный денежный поток, остатки на счетах около 40 миллионов рублей (да, я открыто пишу об этом!), но мы планируем увеличивать инвестиции в развитие, в команду, в ИТ, инфраструктуру. Мы всегда экономили деньги, но сейчас я понимаю, что нам надо инвестировать, чтобы поддержать рост, иначе мы не будем успевать за этим ростом — мы становимся глобальной компанией. В ближайшее время я презентую план развития нашей информационной системы и других инвестиций. Сейчас скажу лишь то, что, например, нам нужно провести серьезный рефакторинг Dodo IS. Вы знаете, что Facebook переписывали несколько раз и в текущей версии нет ни одной строчки кода из первой версии, которые писал лично Марк?

7.

Мы привлекаем частные инвестиции по потребности в течение 2016 года. Параллельно мы растем — растет наша оценка. К концу года у нас будет уже под 200 пиццерий и выручка более 2 миллиардов. Мы следим за остатком на нашем счете, как только остаток снижается до определенного уровня (например, 20 млн. рублей), мы выставляем определенное количество акций в виде конвертируемого займа на рынок. При этом мы отдаем предпочтение существующим акционерам и инвесторам. Оценка акций, фиксированная или аукцион, — предмет обсуждения. Если мы привлекаем новых инвесторов, то минимальная сумма лота, пожалуй, должно быть большой — например, чек не менее 10 млн. рублей. Если старые инвесторы, то можно будет раздробить подписку. Почему? Нам нельзя сильно увеличивать количество инвесторов. Чем меньше инвесторов, тем лучше для будущего.

8.

Что нам даст постепенное привлечение инвестиций? У нас будет расти оценка. Привлекая маленькими партиями по требованию, мы не будем «консервировать» деньги, при этом не будем сразу отдавать большую долю.

9.

Даже если мы не привлечем в итоге крутой фонд на наших условиях в начале 2017 года, если мы будем расти, то в будущем с нами готовы будут работать инвестиционные банки, которые помогут выйти на IPO, или в итоге мы все-таки привлечем крутой фонд на наших условиях :)

Вот такие мысли. Работаем.