Со 2 июля — “Гастрабайтер” в “Силе Ума”. Подробнее о книге…

Билбордами с рекламой романа Эдуарда Багирова «Гастарбайтер» завешана вся Москва. Книга с таким названием и девизом «Слава России!» обречена на спрос: просто интересно, что может рассказать современный гастарбайтер, чтобы это послужило к русской славе?

«Правды у меня процентов девяносто»
Дмитрий БЫКОВ “Огонёк”

Сам Багиров широкой публике пока неизвестен, а относительно узкой известен как персонаж экзотический и строптивый, один из основателей сайта «Литпром», выходец из Туркмении, сменивший в Москве множество занятий. Он родился в 1975 году, по отцу азербайджанец, по матери русский.

- Насколько эта книга правдива?

- Процентов на девяносто. А правдива вообще на все сто. В ней нет ни единого выдуманного эпизода.

- Думаю, там все-таки есть композиционные сгущения. История, когда герой за день теряет девушку, паспорт, подожженный рэкетирами офис и съемную квартиру…

- Честное слово, все так и было. Я писал и сам несколько обалдевал: как это могло так сойтись и как он, то есть я, из этого вылез? Причем это было только начало долгой дерьмовой полосы. Но кончилось все, как видишь, хорошо. Хотя роман до нынешнего года не доведен — я оставляю героя в полуподвешенном состоянии, хеппи-энд не работает.

- То есть ты нетипичный гастарбайтер?

- Я вообще не очень типичный, да. Классическому гастарбайтеру достаточно закрепиться в Москве и как можно больше хапнуть, а у моего героя, Жени, главная задача — выжить и при том сохраниться. Сохраниться в качестве человека, которому не противно с самим собой. У меня это получилось, а вот бизнес, скажем, у меня не получается. Главная цель русского и в особенности московского бизнеса, каким я его видел, — высосать как можно больше и удрать. С тем, чтобы высосать, проблем, в принципе, нет, и сама задача закрепиться в Москве не так уж трудна. Она по силам среднему человеку, интегрироваться в бизнес ценой известных жертв тоже можно. Меня не устраивают сами эти жертвы, я не намерен поступаться собой. О том, как совместить самоуважение и жизнь в Москве с абсолютного нуля у нас никто еще не писал. Так что у меня есть сто тысяч читателей, а максимум — несколько миллионов прошедших через то же самое, что и герой книги.

- Хорошо, а почему надо завоевывать именно Москву? Почему не Канада, Австралия, Турция? И к тому же нынешняя Москва — город, прямо скажем, ксенофобский.

- За границу? Не смеши. Для парня с восемью классами и туркменским происхождением? Для всего постсоветского пространства освоение мира начинается с Москвы. Обосновавшись тут — или «завоевав ее», как говорят некоторые люди без всяких на то оснований, — можно думать о дальнейшем, но без этой ступеньки никуда.

- Мне кажется, тебя будут в первую очередь сравнивать с Горьким и Лимоновым: вот, пророс в литературу еще один человек из низов, чтобы рассказать правду…

- Пока меня сравнивают с Ремарком, у которого я действительно, наверное, учился в стилистическом отношении: мне хочется писать кратко, чисто, без риторических фигур, культурно, но увлекательно. С Лимоновым у меня нет ничего общего — это писатель без своей концепции человека, без представления о нем, к тому же никому не интересный клоун. 

- Я так не думаю.

- А я думаю. У Горького же, напротив, есть только эта концепция — чистая духовность нищеброда, живущего в ночлежке… А больше почти ничего. Изучать по нему жизнь его социального слоя как минимум трудно. Потом, надо как-то расставаться с этим представлением о гастарбайтере как о человеке из низов — я занимался физическим трудом, был каменщиком, клал плитку, но никогда к этому не стремился. Если есть возможность не работать физически, сидеть в офисе, что-то организовывать, я лучше займусь этим и, в принципе, это могу. Это вряд ли будет сверхприбыльно — по причинам, о которых я уже говорил, — но, по крайней мере, получится. Гастарбайтер — это не только человек с рынка. Не только ремонтник или шофер. По моим данным, московские диаспоры — азербайджанская, грузинская, украинская — составляют в городе от четырех до пяти миллионов населения. Наивно думать, что все эти люди заняты грубым ручным трудом или торговлей на рынках. Но все они — включая начальство разных уровней — испытывают здесь проблемы из-за того, что у них нет московской прописки или надежной русской фамилии. Львиная доля моих проблем связана с тем, что я — немосквич Багиров.

- Что же тебе туркменская диаспора не помогла?

- А ее практически нет. Это интересный феномен, связанный с Ниязовым: люди сидят там, в своем пресловутом тоталитаризме, и что-то не рвутся в Москву. Мы с матерью уехали, потому что она — русская, приехала туда по распределению и места нам в нынешней Туркмении не было. Но при том что именно Ниязову я обязан своими приключениями, я масштаб этой фигуры понимаю и ненависти к нему не испытываю. Я хорошо знаю туркменскую жизнь. И знаю, что все альтернативы Ниязову на тот момент были хуже. Подожди, сейчас его преемник — он медик, человек культурный — будет аккуратно приоткрывать страну…

- Но Москву-то ты должен был возненавидеть…

- Я очень люблю Москву. Не устаю это повторять. В ненавистном городе не стоило бы закрепляться. Это мой город давно уже. Я полюбил ее с тех пор, как впервые приехал сюда школьником. И ни на что ее менять не буду.

- Взаимность наблюдается?

- Во всяком случае, Москва уже понимает, что ей придется жить с нами. С приезжающими сюда из бывшего СССР. Мы никуда не денемся, мы из одной страны, движение с окраин в центр — вещь естественная и плодотворная, и мы здесь востребованы. Ради того, чтобы это со всей наглядностью показать, я и взялся за книгу. 

- Как по-твоему, что диаспоры принесли в Москву? Ведь любое завоевание предполагает некие ценности, которые ты приносишь с собой.

- Тут речь не о завоевании, а о выживании, но ценности мы приносим, действительно. Хочу тебе сразу сказать, что я не заморачиваюсь на Востоке, — я по крови ровно наполовину русский, христианство и мусульманство во мне иногда сталкиваются острыми ребрами, это не всегда легко, но принципы мои основаны не на религии. Они у меня есть, эти принципы. Они есть у большинства людей из бывших республик. Эти люди умеют жить по довольно жесткому, почти самурайскому кодексу, — но это кодекс, это понятия о чести. В Москве очень часто не отвечают за свои слова. В Москве прощают вещи, которых прощать нельзя, в том числе себе. В Москве утрачен навык рыцарственных отношений. В общем, мы приносим сюда заряд…

- Позитивной архаики.

Да, но это не только архаика. Это ответственность. 

- Меня, кстати, многое настораживает в твоем ЖЖ. Мне кажется, из него прет некий бычняк, постоянное самоутверждение…

- Где там бычняк? В том, что я называю себя простым реальным пацаном? Это не мешает мне заниматься действительно важными вещами. Например, посредством ЖЖ и колонки на «Взгляде Ру» я доставил немало реальных проблем некоторым профашистски настроенным организациям.

- Слушай, а зачем на билбордах лозунг «Слава России!»?

- Понятия не имею. Все вопросы к моему продюсеру Рыкову. Что касается меня… Наверное, моя книга способствует славе России. А люди, предлагающие всем чуркам покинуть Россию, ее славе не способствуют, это уж точно.

- Ты не боишься, что эти люди могут устроить бенц?

- Кто — ДПНИ?! Бенца не бывает без лидера, а из Поткина какой лидер народного восстания, если он на известной фотографии пьянствует на юбилее МВД на фоне министра?! Он продажен до потрохов и труслив до чрезвычайности — многие еще помнят гулявший по интернету видеоклип, где этому субъекту разбивает физиономию его же соратник, от которого Поткин утаил несколько тысяч долларов, полученных то ли от МВД, то ли от администрации Президента. ДПНИ — жупел, пугалка, нужная разве для того, чтобы периодически помахать у страны перед носом: если не мы — то они! Как коммунисты раньше. Нет, это тотально управляемые люди. Все под контролем.

Огонёк

Живой Журнал Багирова — bagirov.livejournal.com.