У меня всегда была необъяснимая аллергия на местных писателей. 

Я знаю, что это неправильное чувство, но еще до прочтения книги во мне сидело убеждение, что она смертельно скучная и вторичная. Безусловно, чувство это сложилось не на пустом месте. 

Без особого энтузиазма, я несколько раз пытался читать местную литературу. В основном от безысходности, когда под рукой ничего больше не было. И бросал на второй странице. 

На прошлой неделе мне подарили книгу сыктывкарского композитора Михаила Герцмана. Я и не думал ее читать. Вот это, настоящий графоман!… бугага!” — подумал я, когда взял томик объемом 574 страницы :) 

Буквально два часа назад, я закончил читать “Тупицу”. Я прочитал все 574 страницы от первой до последней страницы. Получил огромное удовольствие. 

Когда я начал читать “Тупицу”, я сразу же избавился от этого уродского чувства изначального неприятия. Я просто читал и мне нравилось. Более того, книга привлекла меня именно тем, что действие её происходит на наших улицах, в маленьком национально-провинциальном Сыктывкаре. С таким же вниманием к деталям и личным отношениям к топографии я читал “Зону” Сергея Довлатова, где он пишет о своей службе в Коми.

“Тупица” читается очень легко, на одном дыхании. Герцман просто рассказывает свою историю. С юмором, анекдотами, иронией, и совершенно без пафоса и каких-либо претензий. Очень искренне. Да, я обожаю Довлатова и мне очень понравился Герцман. 

Эта очень местная книга. И от этого она только лучше! Талантливый человек талантливо пишет о свой жизни. Возможно, для всех остальных, кто не живет здесь, в городе с двумя буквами Ы, она покажется просто хорошим, рядовым, романом о жизни композитора в советское время, не более того… но для нас это что-то большее.

ИМХО, это очень знаковая книга для Коми. Безусловно, я — человек другого поколения нежели Герцман, но многое о чем он пишет для меня близко. Так же как и Михаил Львович, мои родители приехали в Коми практически случайно, после университета по распределению. Они попали в новый для них мир, в национальную Республику, со своей государственно-национальной мифологией, особенностями. Схожие, типичные для многих ситуации и непонятные, например, для жителей Москвы или Санк-Петербурга. 

К сожалению, книга уже нельзя купить. Она вышла в 2005 года тиражом 1500 экземпляров и уже вся раскуплена. 

Вообще, мне мне подарили эту книгу не случайно — подарили, потому что я владелец магазина “Сила Ума”, и скоро выходит вторая часть “Тупицы”. Изначально сильного энтузиазма я не испытывал.

После прочтения книги я решил:

1) Я обязательно лично познакомлюсь с Михаилом Львовичем.

2) Я постараюсь провести переговоры с издателями, чтобы презентация и первые продажи книги были именно в нашем магазине. В свою очередь, я предложу издателям помощь в продвижении книги. 

3) Организовать автограф-сессию с Михаилом Львовичем в магазине “Сила Ума” после выхода второй части “Тупицы”.

Может кто-то знает еще ярких местных авторов? 

Я готов оказывать помощь в продвижении таких книг!
Я уверен, что книги подобные “Тупице” будут востребованы у местной элиты.

Михаил Герцман “Тупица”

ПРЕДВАРИТЕЛЬНОЕ ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Спустя пять дней, 23 сентября 1971-го года, я уже летел на стареньком АН-10 по маршруту Ленинград — Сыктывкар. Летел на неделю. А может, и на две. У меня и было-то с собой всего рублей сорок! Я летел отпрашиваться.

Если бы тогда, во время этого полета, мне кто-то намекнул, что сам по себе Сыктывкар не так уж плох, я бы отмахнулся: о чем можно разговаривать, если на свете есть Ленинград?

Если бы мне этот кто-то шепнул, что я познакомлюсь здесь с необыкновенными людьми, я бы пожал плечами: а почему бы и нет? В любой деревне есть свои знаменитости. Но если бы мне еще и предрекли, что один из моих сыктывкарских друзей прославится на всю страну (и даже не без моего участия), что именно с его помощью мне удастся повидать мир и что…

То я бы прервал этого кого-то. «Понимаете ли, — вежливо объяснил бы я. — В каждом городе, безусловно, есть своя прелесть. Пленительность, если хотите. Но вы, сударь, опоздали. Вся штука в том, что уже не я живу в Ленинграде, а он живет во мне».

После этого я бы откинулся в кресле и закурил. Тогда, слава Богу, еще разрешали курить в самолетах.

Но упрямец бы и тут не успокоился. Он бы начал меня горячо убеждать, что в этом самолете я оказался отнюдь не случайно, что я лечу навстречу своей судьбе, и что она (судьба) уже потирает руки, предвкушая встречу со мной. И, в конце концов, договорился бы до того, что именно в Сыктывкаре я обрету то, чего никогда не обрел бы в Питере, поскольку в Питере этого нет и никогда не было!

Вот уж тогда бы я психанул не на шутку. Мысленно. 

«Ах ты, негодяй! — возмутился бы я. — Пошел ты, знаешь, куда?..» И он бы сразу пошел, досадуя, что разговора у нас так и не получилось. А потом, передумав, развернулся бы и с перекошенным от ярости лицом сказал: «А теперь слушай мой приговор. Готов? Так вот: ты сам не захочешь уезжать оттуда. Понял? Сам!»

Увидев его дергающееся лицо, я бы в страхе отвернулся и прижался лбом к холодному иллюминатору. И в тот же момент заметил бы, как где-то далеко сверкнула молния: во мне бы все сжалось от ужаса перед неотвратимым…

А он бы, выждав паузу и немного смягчившись, сказал: «Зато через много лет ты напишешь об этом городе так, как до тебя еще никто не писал…»

Почувствовав легкое, но характерное покалывание в висках, я немедленно возомнил бы, что мне предстоит подарить литературе нечто незабываемое. Как, например, Карамзину, придумавшему букву «е». И сердце мое наполнилось бы гордостью. «За мной, читатель!» — воскликнул бы я тогда.

Кто сказал тебе, что жизнь в провинции течет сонно и неторопливо? Кто выдумал, будто жители ее наивны и простоваты, а радости их нехитры? Да отрежут лгуну его гнусный язык!

За мной, читатель, и только за мной! Ты убедишься, что в главном жители столицы и провинции неотличимы, нет! Ибо живем мы все в одной деревне по имени Россия. Только смотрим на нее с разных сторон бинокля.

Ты увидишь настоящее кипение страстей и сложную вязь интриг, сумасшедшую любовь и удушливую ненависть! Я расскажу тебе об одном убийстве, ужаснувшем меня. Я покажу тебе великие характеры и ничтожные судьбы, вдохновенные взлеты и позорные падения! И ты, возможно, пожалеешь, что все это время тебя не было со мною рядом…

За мной, читатель! (с.570–571)

Читать еще…