8 час. 30 мин.

Конец вы знаете: все умирают. Конечно, умирают многие, такое случается каждый день. Но эта история необычна тем, что все умрут в одно время и в одном месте. Может, смерть сближает людей? Не сказал бы: они не разговаривают. Они сидят, хмурые, невыспавшиеся, и жуют свой завтрак в шикарном ресторане. Иногда кто-нибудь фотографирует вид из окна — самый красивый на свете. Позади прямоугольных зданий плоский круг моря; корабли чертят на нем геометрические фигуры. Так высоко не залетают даже чайки. 

Клиенты «Windows on the World» по большей части незнакомы между собой. Если глаза их случайно встретятся, они откашливаются и тотчас ныряют в газету. Начало сентября, раннее утро, и все не в духе: каникулы кончились, держись теперь до самого Дня благодарения. Погода чудесная, но никому до нее нет дела.

Пройдет какой-то миг, и в «Windows on the World» закричит толстая пуэрториканка. У чиновника в костюме и при галстуке отвиснет челюсть: «О боже. Oh my God». Двое коллег-служащих ошарашенно умолкнут. У какого-то рыжего вырвется: «Holy shit!» . Официантка будет лить и лить чай в переполненную чашку. Бывают секунды, которые дольше других. Словно нажали на «паузу» в DVD-плеере. Пройдет миг, и время станет растяжимым. Все эти люди наконец познакомятся. Пройдет миг, и все они превратятся во всадников Апокалипсиса, соединятся в Конце Света.

8 час. 31 мин.

В то утро я стоял на вершине здания Всемирного торгового центра и был центром мироздания…

Это начало романа Фредерика Бегбедера “Windows of the World”. Уже в продаже в “Силе Ума”.

О романе
Хроника трагедии
Книжная витрина, №4 (10.03.06) THE BEST OF ИНОСТРАНКА
Фредерик Бегбедер
Windows on the World

Слово поочередно предоставляется двум рассказчикам. Американцу, который одним сентябрьским утром отправился с детьми позавтракать на вершине мира — в ресторане “Windows of the world” в Северной башне WTC. И французу, завтракающему с дочкой на последнем этаже башни Монпарнас в Париже, пытающемуся представить себе, что это такое — когда под вами горит самолет, а вы видите, как в кулере от жары закипает вода…

Как и предыдущие романы Бегбедера, “Windows of the world” — это рассуждения о массовой культуре и эгоизме — о современном мире — таком, как его принято представлять. С саркастическими замечаниями и самоуничижительными признаниями автора. Только в “Windows of the world” в качестве стержня используется не любовная или карьерная история яппи, а фабула романа-катастрофы. Но это — явная жанровая “обманка”. Недаром новый роман Бегбедера начинается со слов: “Конец вы знаете: все умирают”. С самого начала ясно, что здесь не найдется места ни чудесному спасению, ни внезапному героизму заурядного человека. Хотя штампованный супергерой все-таки объявится среди расплавленного пластика и липкого, как нефть, дыма. Но он проникнет в башню совсем не триумфально, а проберется туда, вынырнув из глубин сознания маленького Дэвида. Заведомо обреченный, как и все, кто находился на верхних этажах Северной башни, Дэвид знает, как легко решаются подобные проблемы. “Меня зовут Дэвид Йорстон и мой отец вот-вот превратится в супергероя. Он без конца это отрицает, но его мутация неизбежна”. “Мы ждали, что нас спасут, но нас никто не спасал. Воняло паленым паласом и батончиками “Марс”, плавящимися в конфетных автоматах несколькими метрами ниже в брюхе чудовища”.

В это время рассказчик-француз — сам Бегбедер, — слегка юродствуя и периодически напоминая о собственном ничтожестве, пытается шутить и тут же одергивает себя, рассуждает о ванильной кока-коле, о типе “международного плейбоя” и о том, что офисные парашюты изобрели слишком поздно.

Эмоциональная встряска читателю обеспечена — автору достаточно только напомнить ему о шоке, который мир испытал пять лет назад — сразу же после недоумения: почему и зачем новостной канал показывает какой-то блокбастер? Люди стремятся услышать уже знакомую музыку, даже если это симфония ужаса? Фредерик Бегбедер как будто сознательно подставляется под обвинения в цинизме и заведомо просчитанном попадании в яблочко. Но этот роман, причем обязательно снабженный фразой “Писать на эту тему нельзя, но и на другие невозможно”, должен был появиться. Если бы его не написал Бегбедер, его бы написал кто-нибудь другой. Модный французский скандалист подошел на эту роль лучше всех. Бегбедер всегда писал о вещах, о которых вы и так догадывались. Например, о том, что модель из телевизора не так уж любит рекламируемый йогурт, а 99 франков — это немногим меньше, чем 100 франков. Но никогда уже всем известные парадоксы, много раз озвученные и прочувствованные идеи, Бегбедер не собирал в таком лаконичном, четком и страшном тексте, который длится чуть более полутора часов — столько простояла после удара Северная башня — и расписан буквально по минутам.

Полякова Елена
Книжная Витрина